Двадцать четыре года спустя, берлинская экспедиция под руководством знаменитого Карла Рихарда Лепсиуса предприняла первые подробные измерения Долины. Выражаясь языком археологов, Лепсиус объявил всю местность "истощенной". Однако уже в 1898 году француз Виктор Лорэ наткнулся на еще несколько доселе неизвестных гробниц. Но, как и все двадцать девять усыпальниц, обнаруженных в Долине со времен Бельцони, все они были взломаны и разграблены еще в древности. В некоторых случаях воры вспарывали льняные бинты мумий в своих безумных поисках сокровищ. В других случаях гробницы оказывались обобранными дочиста - оставались только настенные росписи с иероглифическими надписями, которые сами по себе представляли немалую историческую и художественную ценность. Находка Лорэ породила новую надежду на то, что в будущем еще можно будет найти новые гробницы, а среди них, возможно, и нетронутую.

     Эмилия Эдвардс, отважная путешественница и переводчица, заслужившая почетное звание первой женщины-египтолога, была одной из тех, кто придерживался этого мнения. "Повсюду, где только лопата археолога коснется земли, открываются новые чудеса", - с энтузиазмом писала она. - "Наш интерес неиссякаем, цель остается привлекательной, а следовательно - место раскопок не может истощиться. Более того", - добавляет она - "я считаю, что этот источник неистощим".

     Для Карнарвона и Картера все случайные находки, которые им удавалось сделать во время ежегодных раскопочных кампаний в Египте, которые продолжались с октября по апрель,            служили своеобразным стимулом для дальнейших поисков. Однако с ходом лет, по мере того, как одно десятилетие переходило в другое, а цель так и оставалась недосягаемой, на исследователях сказывалось страшное психологическое давление Долины. Невыносимая жара и суровость местности в конечном итоге лишили Карнарвона, если и не Картера, стремления, энергии и надежды.

                         Несмотря на усталость от бесконечных поисков, Карнарвон сумел собрать одну из великолепнейших в мире личную коллекцию египетских древностей. Для этого ему пришлось не только "обшарить" Долину царских гробниц и другие известные места - Луксор, Фивы, Карнак, - но и погрузиться в воровской базар Каира и поддерживать постоянную связь с торговцами древностями по всему Ближнему Востоку. Наибольший интерес в его собрании представляет золотая статуэтка (около фута высотой) Амона-Ра, ставшего к началу правления XVIII династии верховным божеством Египта. Этот бог является своего рода сплавом Амона, бараноголового покровителя Фив, и Ра, солнечного божества из Мемфиса. В действительности, ни Карнарвон, ни Картер это изваяние не находили. Подобно многим другим бесценным произведениям искусства, оно было извлечено из песка среди развалин легендарного храмового комплекса в Карнаке безвестным египетским феллахом. Золото в те времена оценивалось почти в 10000 фунтов стерлингов (50000 долларов), в наши же дни, на цюрихском золотом рынке это изваяние стоило бы, по всей вероятности, в несколько раз больше, особенно если учесть его художественную ценность.

     Летом 1922 года пятидесятишестилетний Карнарвон пришел к выводу, что археологи, утверждавшие, что никакой нетронутой  фараоновой гробницы больше не существует, все-таки правы.

     С равной уверенностью можно было сказать, что нетронутая гробница должна быть доверху забита сказочными сокровищами. Впрочем, разграбленные усыпальниц свидетельствовали именно об этом - таковы были египетские традиции. В течение тысячелетий египтяне, следуя своим религиозным верованиям о существовании загробного мира, погребали вместе со своими монархами золоченные колесницы, статуи, оружие, мебель и урны с пищей. Гробы покойников делались из массивного золота, а лицо мумии покрывала золотая маска, инкрустированная полудрагоценными камнями. В складки между бинтами мумий заботливые жрецы вкладывали драгоценные амулеты и талисманы. "Особенно важно было предохранить тело от тления", - объяснял Сэмюэл Берч, куратор египтологии при Британском музее не ранее 1867 года, - "и для этого на различные части мумии со специальными заговорами, молитвами, а иногда и с жертвами, раскладывались всяческие талисманы и амулеты". Так, к примеру, пальцы мумии были унизаны золотыми кольцами, запястья - золотыми браслетами; на шее покоились золотые ожерелья, на груди - золотые же кулоны. Даже на ногтях имелись особые золотые футлярчики. Папирус времен Среднего царства, то есть написанный четыре тысячи лет назад во времена классического периода египетской прозы и поэзии, приводит убедительные доказательства того, что гробницу фараона можно было оценивать буквально ее весом в золоте. Вот как описывается в этом документе погребение фараона: "Ночь упокоения... когда твое искусство было предано земле вместе с мумией в золотом саркофаге с головой из ляпис-лазури".

     Очевидно, торжественные похоронные процессии среди бела дня считались открытым приглашением к местной мафии. Папирус Амхерст, - представляющий собой часть свитка, содержащую три с половиной столбца иероглифов, - который был приобретен незадолго до начала прошлого столетия лордом Хэкни, таким же "коллекционером", как и Карнарвон, содержит отчет о суде над шайкой грабителей гробниц во времена Рамсеса IX, жившего и умершего более чем за тысячу лет до рождения Христа. Для нас этот документ -первый в истории отчет о разборе организованного преступления. Шайка грабителей, сообщал папирус, состояла из тридцати девяти человек, около половины из которых были "своими", то есть членами Учреждения, и среди них - восемь священных писцов и семь жрецов. Причем последним было известно тайное месторасположение царских усыпальниц. По крайней мере, у них имелись контакты с царским архитектором, у которого они сумели выкрасть чертежи и планы. Папирус предоставляет нам лишнее доказательство ненадежности авторитарной системы, члены которой стараются использовать ее себе на пользу. Таким образом, отдельные священнослужители, торжественно приготовляя мумию фараона к путешествию в бессмертие, в то же самое время коварно замышляли ограбить своего покойного правителя и, тем самым, лишить его упомянутого бессмертия.

     "Мы открыли их гробы и сняли покровы с их мумий", - признался на суде предводитель воров. - "... На шее у мумии было множество амулетов и украшений. На голове покоилась золотая маска. Божественная мумия царя вся была обложена золотом. Все покровы снаружи и изнутри были золотые и серебряные... Мы нашли также и жену царя. Мы забрали все, что нашли... Мы подожгли их покровы. Мы забрали их вещи, какие нашли подле них, а также сосуды - золотые, серебряные и бронзовые".

     Какой бы не заманчивой была мысль о золоте, в 1922 году лорд Карнарвон был вынужден прекратить поиски по финансовым причинам. В то время Англия находилась под последовавшим за первой мировой войной инфляционным давлением, и лорд Карнарвон ощущал его, когда пытался вести образ жизни достойный звания и имения, которые он унаследовал у своего отца.

     Под влиянием всех этих трудностей, Карнарвон был вынужден прекратить занятие своим столь дорогостоящим увлечением - египтологией.

2002 (c) ventseslav alcarin