ЧАСТЬ 2. ОТКРЫТИЕ

"То, что было закрыто - открылось... мертвый освободился..."
                                                               - Книга мертвых 

Глава 10. Момент истины

Перед отъездом из Англии Картер мимоходом упомянул Карнарвону и остальным, включая друзей из Британского музея, что, прожив в одиночестве в Египте тридцать лет, намеревается вернуться не один.

            В тот октябрь каирская общественность, сгорая от любопытства, строила самые разные предположения. Кто она? Непременно англичанка. Где он с ней познакомился? Никто не помнил, чтобы у Картера до этого времени была какая-нибудь женщина. Впрочем, поговаривали они, жизнь начинается в сорок. Так что, скорее всего тут произошла какая-то неожиданная встреча.

            На пристани в Александрии Картер сошел с французского парохода с нею в руке. Вернее, с ее клеткой. Она оказалась золотистой канарейкой, которая почти беспрестанно счастливо щебетала.

            28 октября эта странная пара прибыла в Луксор, и клетка с канарейкой была подвешена на втором этаже веранды Замка Картер. Эта постройка располагалась между бунгало Карнарвона и Нилом, в тысяче ярдов от последнего. Внутренняя планировка обоих бунгало (или мавзолеев) была почти идентична, хотя коттедж Картера был несколько приземист по сравнению с Карнарвоновым. Когда смотришь на оба дома, создается впечатление, что своими размерами и месторасположением они отображают высокий и низкий социальный статус своих владельцев (а построены они были во времена эдуардовой Англии). Однако в одном дом Картера был намного лучше - с южной стороны он мог похвастать тремя деревьями, колючей мелколиственной акацией и парочкой тамарисков, которые не требовали много влаги и давали прекрасную тень. Обычно Карнарвон привязывал своих ослов рядом с Картеровыми - в тени тех самых деревьев, представлявших собой единственный клочок зелени - и жизни - между прибрежной деревушкой Эль Гурна и голой, пустынной Долиной гробниц.[1]

            Хотя орнитология Нижнего Египта и богата, в верхних регионах страны птицы встречаются нечасто. По утрам по оба берега Нила можно увидеть белых цапель, а к вечеру над Луксором парят соколы. Однако певчие птицы, не считая маленькой птички с раздвоенным хвостом, которая очень напоминает CHIKADEE,  попадаются не везде. Поэтому канарейка для феллахов была порядочной экзотикой. Не удивительно, что птичка Картера привлекла внимание обитателей западного берега Нила.

            В своих мемуарах Чарльз Брестед, сын Джеймса Генри Брестеда, тогдашнего старейшины американских египтологов, вспоминал, что по возвращении Картера в Луксор все рабочие заговорили о том, что птица принесет удачу.

            Возвратившись домой, на западный берег Нила, Картер несколько дней занимался подготовкой к переправке свежего провианта в Долину, а также расчетами платы рабочим, беседуя с райсами и т.д. 3 ноября, с потрепанной картой Долины в руках, Картер очертил для своего нового помощника, А.Р.Коллендера, поселившегося в замке Картера, место проведения последней кампании.  Им предстояло тщательно перекопать землю у входа в гробницу Рамсеса VI, особенно не месте, некогда занятом рабочими хижинами времен XX династии (ок. 1181 г. до н.э.). Картера уже дважды отговаривали вести раскопки здесь, в какой-то сотне ярдов от того места, где Теодор Дэвис в 1907 году обнаружил погребальный тайник, ошибочно идентифицированный, как гробница Тутанхамона.

            В тот вечер рабочие хорошо потрудились, и стало ясно, что копать придется до глубины около трех футов.  Картер приказал прорыть через весь обозначенный квадрат траншею. После того, как были сделаны все приготовления, было решено начать работу на рассвете следующего дня.

            Большинство археологических раскопок, включая и Картеровские, проводились по особому образцу. Нашедший что-нибудь интересное немедленно сообщал об этом ближайшему райсу. Старший рабочий, вооружившись киркой или лопатой, убеждался в находке, и либо приказывал ее унести, либо звал археолога.  Сэр Чарльз Леонард Вулли, прославленный первооткрыватель Ура Халдейского, как-то заметил: после самого археолога, арабский старшина занимает весьма важное место на раскопках, ибо от него зависит поведение всей бригады рабочих.

            4 ноября 1922 года Картер поднялся незадолго до рассвета, выпил на веранде, как завелось, чашечку чаю и покормил свою желтую ненаглядную спутницу кусочками печенья. После этого он отправился на место раскопок. Там его встретило гробовое молчание. Никакая работа не велась. Старшина Ахмед Гургар, в совершенстве владевший английским, с нетерпением ожидал появления начальника.  Рядом толпились феллахи. Как оказалось, работа началась около сорока пяти минут назад и рабочие успели снести первую хижину, когда вдруг наткнулись на ступеньку, вытесанную прямо в горной породе.

            Под присмотром Картера и подоспевшего Коллендера, рабочие очистили ступеньку от песка. Белоснежные ступеньки последовали одна за другой, уходя глубже и глубже, к самому дну Долины. Не делая обычного перерыва, бригада протрудилась целый день, вплоть до наступления прохладдных сумерек.  Подумать только, - вспоминал позднее Картер, - я уже дважды бывал в паре ярдов от той первой ступеньки.

            Просеяв обломки известняка, Картер и его люди на следующий день расчистили шестнадцать ступеней.  И тут на их пути возникла неожиданная преграда - запечатанная деревянная дверь. На ней отчетливо были видны оттиски печатей служителей царского некрополя - лежащий шакал и девять распростертых пленников. За этой дверью, понял Картер, могло таиться все, все что угодно. Первым его побуждением было сломать печати и снести дверь. Однако, в конце концов, археолог-Картер, человек волевой, превозмог дикие побуждения.

            К крайнему изумлению Коллендера, райсов и рабочих, он приказал заново засыпать лестницу и вход, поставил Коллендера, вооруженного винтовкой на стражу и приказал райсам соорудить неподалеку деревянную хижину для охраны. Сам он затем отправился в Луксор к местным властям, с требованием предоставить ему вооруженных солдат из Суданской верблюжьей прибрежной гвардии. Устроив подобные детали, 6 ноября он отправил из офиса Восточной телеграфной компании в Хайклер телеграмму следующего содержания:

НАКОНЕЦ СДЕЛАЛ ВЕЛИКОЛЕПНОЕ

ОТКРЫТИЕ В ДОЛИНЕ. ПРЕКРАСНАЯ

ГРОБНИЦА С НЕТРОНУТЫМИ ПЕЧАТЯМИ.

ЗАСЫПАНА ДО ВАШЕГО ПРИЕЗДА.

ПОЗДРАВЛЯЮ.

            Карнарвон обедал, когда принесли телеграмму. Он незамедлительно связался по телефону с Гарднером, который позднее пересказал их разговор Леонарду Коттреллу, популяризатору археологии, прославившемуся своими работами на Би-Би-Си. Когда Карнарвон сообщил мне о случившемся, - вспоминал Гарднер, - он тут же спросил: как вы думаете, это может быть гробница Тутанхамона???. Гарднер на это ответил весьма уклончиво.

            В те времена из Ливерпуля до Александрии кораблем можно было добраться за две недели. Карнарвон отплыл на первом же пароходе. 8 ноября он отправил в Луксор следующее сообщение:

ДУМАЮ ПРИБЫТЬ АЛЕКСАНДРИЮ ДВАДЦАТОГО.

            Что касается Картера, то за две недели опьянение открытием превратилось почти в невыносимую пытку. От волнения он не мог ни есть, ни спать. После каждой бесонной ночи он приходил на место открытия, но смотреть там, разумеется, было не на что - от находки не осталось ни одного видимого следа, за исключением живописного подразделения верблюжьей прибрежной гвардии во главе с угрюмым Коллендером. Гробница исчезла, - писал Картер, - ... иногда я с трудом верил, что все это не сон.

            18 ноября Картер отбыл в Каир, чтобы встретить Карнарвона, которого в этом историческом путешествии сопровождала не супруга, графиня Альмина, а, как обычно, дочь, леди Эвелин.